Слушая чтение Юрского, Козакова или Смехова, всякий раз восхищаюсь: насколько эти актёры актёрычи чувствуют поэзию лучше меня – со всем моим верхним филологическим. Что ни знакомые с детства стихи – то «новые ворота», новые оттенки смысла и недоумение: а я-то как же не понимал до сих пор?
Увы, бывает и наоборот.
Вчера одна выдающаяся актриса читала по «Культуре» хрестоматийного Блока. Позволю себе наглость выделить курсивом её акценты.
Рожденные в года глухие
Пути не помнят своего.
Мы - дети страшных лет России -
Забыть не в силах ничего.
Неужели она не слышит, как там на самом деле?
Или слышит, но не находит нужным выявлять?
Или это я с ума сошёл?
Рожденные в года глухие
Пути не помнят своего.
Мы - дети страшных лет России -
Забыть не в силах ничего.
В этом драматическое несовпадение, мировоззренческое противостояние между детьми глухих лет и детьми страшных лет.
Сейчас, когда страшные времена понемногу сменяются глухими, это кем-то ощущается как трагедия.
Не помним?
